Пространство города наполнено текстами. С одной стороны. С другой, текстов не так много — вывески да реклама: сообщить о том, что существуешь, и попытаться соблазнить.  Общение предполагает, что в результате него что-то изменится в мире и в нас¹. Один порадуется, другой огорчится, третий получит свое. Город ненавязчиво и отстраненно окружает нас текстами, каждый из которых оказался на своем месте потому, что однажды кому-то стало нужно. 

Текстов — много. Стратегий, которые стоят за ними, куда меньше. Этот гул голосов легко упорядочить, опираясь на скрытые нужды, к которым взывают², или на характер искажений в сообщении³. Секрет в том, что способ систематизации не важен. Важен ракурс восприятия, с которого город вдруг начинает на тебя вопить.

Когда мы обладаем инструментами для классификации шума города, мы начинает иначе его воспринимать. Назойливое становится интересным, привычное — новым, невидимое — заметным. Сам факт такого взгляда выводит человека из роли пассивного потребителя текстов, превращая его в исследователя неизведанной территории.